Блоха - Страница 9

ПЛАТОВ (для англичан он прибрался – в белых перчатках, с цветком в петлице. Вылезает из саней, вытаскивает оттуда Левшу). Вылезай, ты! Ну-ка, Свистовой, достань мне сейчас ихних Удивительных Людей, химиков-механиков-мастеров, да чтоб были аглицкие первого сорта. Ну, живо!

1-Й СВИСТОВОЙ. Рад стараться! Как скоро, так сейчас!

ПЛАТОВ (отхлебывая из фляги). Ф-фу, отлегло!

ХИМИК-МЕХАНИК (входит с Мастером). А вот и мы, самые ихние Удивительные Люди, химики-механики-Мастера на все руки, первое средство от скуки.

ПЛАТОВ (элегантно). Ах... бонжур, бонжур!

ХИМИК-МЕХАНИК (вытащив огромные часы, Мастеру – важно). У вас – сколько?

МАСТЕР (вытащив часы). Без четверти.

ХИМИК-МЕХАНИК. И у меня без четверти. Благодарим вас.

ПЛАТОВ. А что, будто личности ваши я видел гдей-то, а? Да вы ихние ли настоящие?

МАСТЕР. Мы-то? Да вот те не крест не святой. Вот те не перед истинным! Да чтоб мне не издохнуть! Да чтоб мне...

ПЛАТОВ. Стой! А ну перекрестись.

Химик-механик и Мастер крестятся: на затылок, на спину, и сзади же – на правое и левое плечо.

Ну, ладно, вижу: креститесь не по-нашему. (Свистовому – нежно.) Свистовой, голубчик, шкатулочку мне из саней – просю вас...

Свистовой от нежного обращения обалдел, стоит, хлопает глазами.

(орет.) Да ты что: оглох, сукин сын? (Спохватившись – англичанам.) Ах, пардон, пардон... (Взяв от Свистового шкатулку.) Ну, неправославные, так и так: глядите – ваша работа?

ХИМИК-МЕХАНИК (пробует на зуб). Да-а! Наша аглицкая, первый сорт.

МАСТЕР. Сами из стали ковали – под видом блохи. Ка-ак же!

ПЛАТОВ. Что ж: как была ваша блоха, так и есть?

МАСТЕР (глядит). Как была – так и есть. В том же пространстве.

ХИМИК-МЕХАНИК (глядит). Ни подмены, ни перемены, ни рог, ни хвоста: как была, так и осталась.

ПЛАТОВ. Быть того не может, не верю! Так и так: была ваша удивительная диковина у наших тульских мастеров, и, стал-быть, произвели они над ней какой-то секрет – еще вашего удивительней, а какой секрет, про то не говорят. Так чтоб выведали вы мне секрет вон у энтого проклятого Левши. М-малчать! Не выведаете – в Сибирь сгоню! (Спохватившись.) Ах, пардон, пардон, пардон...

ХИМИК-МЕХАНИК. Ничего. Не извольте беспокоиться, выведаем.

ПЛАТОВ. Убедительно благодарю вас... (Левше.) Ну ты, такой-сякой, лопать хочешь?

ЛЕВША. Оно... это самое... ежели и птицы такой нету, чтоб не ела, а пела... Что же я, вроде как хуже птицы, что ли?

ПЛАТОВ (Свистовому – на Левшу). Доставить его в пищеприемную ихнюю комнату!

СВИСТОВОЙ. Рад стараться! Сию минуточку.

Открывает дверцу в какой-то железной трубе, оттуда грохот, пламя – вталкивает туда Левшу.

ЛЕВША (мечется, орет). Ой, царица небесная! Ой, чтоб тебя розорвало! Ой, пустите! Ой, Машка, сорокоуст не заб...

ПЛАТОВ (Химику-механику и Мастеру). Ну, пока что, стал-быть, счастливо вам оставаться. Мне в Петербург к Царю поспешать надобно. (Садится в сани.) Трогай! (Машет англичанам ручкой.)

ХИМИК-МЕХАНИК. Скатертью дорожка, буераком путь! (Вынув часы – Мастеру.) У вас сколько?

МАСТЕР. Без четверти.

ХИМИК-МЕХАНИК. И у меня без четверти. Идем к Левше.

Совершают путешествие тем же порядком, что и Левша. Тем временем Левша – с грохотом, с пламенем – вываливается из трубы в «пищеприемную комнату». К нему, как и полагается в Англии, сам ползет накрытый стол и скамья. Левша нахлобучил картуз, пятится, потом осторожно трогает стол – ничего; садится на скамью – ничего. Вдруг сбоку, из деревянной толпыжки в стене, вылезает не спеша огромная кнопка, лезет прямо на Левшу.

ЛЕВША. Уйди... уйди... уйди, нечистая сила! (Упирается в кнопку рукой, кнопка ныряет в гнездо, подымается трезвон. Левша вскакивает – бежать.)

Входит аглицкий ПОЛОВОЙ – вроде московских тестовских, в белом, а рожа черная.

(таращит на него глаза.) Эка, мордальон-то у тебя, а? Ну вот что, конечно... это самое... Самоварчик мне и ситного, подрукавного, фунт – да с изюмом чтоб, слышь?

Половой скалит зубы, мотает головой.

(Громче.) Чаю, говорю, ну? Немырь ты этакий! Чаю пить с дороги желаю – понял?

ПОЛОВОЙ. Донтандерстэнд.

ЛЕВША. Дон-дон-дон! Долдон, больше ничего. Нет чтоб по-нашему, это самое, по-русски: и просто и всякому вроде понятно, а то: «дон-дон-дон»... Ну – есть, снедать, трескать, лопать, жрать – понял? Кала-мала-бала-гам-гам! (Щелкает зубами, показывает пальцем себе в рот.) Понял?

ПОЛОВОЙ. Ее, ее.

ЛЕВША. Бес – истинно! Чистый бес. Сообразил вроде как, слава тебе, господи! Ну и чудак!

ПОЛОВОЙ. Сами вы чудаки. Раз мы англичане – так нам с вами по-русски никак нельзя. Неуж не понимаете? (Уходит.)

Левша, пока нет Полового, любопытствует, заглядывает под скатерть, колупает тут-там скамью. Нажал какую-то пружинку – и вдруг стол начинает уезжать, снова из стены лезет на Левшу кнопка. Левша струсил, одной рукой старается удержать стол, другой отпихивает кнопку. Опять трезвон, стол останавливается, входит ПОЛОВОЙ с блюдами.

Ситдаун! (Подает хлеб – вроде громадного кулича.)

ЛЕВША. Сит-на-ай? Оно хотя-хоть, но ежели у вас это ситный, какие же у вас куличи?

Половой ставит на стол блюдо с пудингом и зажигает ром.

Ах ты черномазый, ты это что ж такое?

ПОЛОВОЙ. Пудинг.

ЛЕВША. Студень? Хорош студень – полыхает! Нет, это, брат, может быть, у вас черти в пекле этакий студень жрут... технически... А я – не знаю, чтоб это нам можно есть. Это самое... кромя... дак и внутре еще загорится. Неси, неси от греха подальше! (Сует блюдо обратно.) Ну, неси! Иси, тубо!